Статья протоиерея Константина Буфеева «Благодатный Огонь, саддукейская ересь и Святоотеческое учение о Творении»

На Страстной седмице начальник Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрит Исидор (Минаев) дал официальное интервью на тему о Благодатном Огне, который ежегодно нисходит в Великую Субботу в храме Гроба Господня. Это интервью было подхвачено и растиражировано многими СМИ и в интернете (в частности, на сайте протодиакона Андрея Кураева).

Архимандрит Исидор о Благодатном Огне сказал: «Меня вопросы таких чудес не интересуют совершенно». «Мне все равно, как появляется этот Огонь. Я не задаюсь вопросом, кто возжег свечи: Бог, Ангел или Патриарх» [1].

Однако отец Исидор появление Благодатного Огня относит все-таки не к Богу и не к Ангелу: «Это естественный свет, который зажигают от Неугасимой Лампады, хранящейся в ризнице храма Воскресения» [1].

Для того чтобы не совсем шокировать верующих подобными кощунственными заявлениями, богоборческая мысль облекается в «благочестивую» упаковку: «И даже если в эту святую минуту в этом святейшем месте Огонь возжигается человеческими руками, он от этого не становится для меня менее священным, чем, если бы он спустился с небес. Я не хочу поджигать себе бороду, испытывая чудесные свойства Огня» [1].

Созвучные мысли неоднократно высказывались протодиаконом Андреем Кураевым на его форуме и в многочисленных интервью. Скептическое, сдержанное и даже ироничное отношение к чуду Благодатного Огня характерно для ряда церковных модернистов.

Иное отношение к этому сверхъестественному феномену можно встретить у многих паломников и матушек монахинь, насельниц Горнего монастыря. По их свидетельству, в Великую Субботу 2011 года после сошествия Благодатного Огня его пламя было не обжигающим и не опаляющим одежду и волосы в течение целых двадцати минут!

Правда, о людях, проявляющих интерес к чуду схождения Благодатного Огня, архимандрит Исидор высказался осуждающе: «Я, конечно, очень не люблю кликушества, из каких бы авторитетных уст оно не происходило» [1].

Если бы это говорил и писал человек, далекий от Церкви, можно было бы воспринимать эти высказывания как проявление неверия и духовной слепоты. Но данная позиция преподносится мiру, как мнение Церкви, как духовно здоровое и «нормальное» отношение к чуду. Из уст начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме безнаказанно исходит откровенная хула на Святого Духа, производится ниспровержение традиции, засвидетельствованной тысячами и миллионами верующих православных людей в течение многих столетий.

Эта позиция хорошо известна нам из древности. В Евангелии ее выражали иудейские священники, входящие в секту саддукеев. Именно они преобладали в Синедрионе. Саддукеи не верили ни в Ангелов, ни в Воскресение (см. Деян. 23,8).

Не верующих в существование Ангелов саддукеев Бог посрамил через Ангелов: Востав же архиерей и вси иже с ним, сущая ересь саддукейская, исполнишася зависти, и возложиша руки своя на апостолы и послаша их в соблюдение общее. Ангел же Господень нощию отверзе двери темницы, извед же их, рече: Идите и ставше глаголите в церкви людям вся глаголы жизни сея (Деян. 5,17-20).

Не верующих в воскрешение мертвых саддукеев Христос посрамил воскрешением Своего друга Лазаря Четверодневного. Однако и это чудо их не убедило. Про таких неверующих сказано в евангельской притче о богатом и Лазаре: Аще кто от мертвых воскреснет, не имут веры (Лк. 16,31).

Злоба и слепота саддукейская заставила их помышлять об убийстве обоих – и Воскресившего, и воскрешенного.

Кайафа, старейший из саддукеев, потребовал от Иисуса: Заклинаю Тя Богом Живым, да речеши нам, аще Ты еси Христос, Сын Божий? (Мф. 27,63) И после ответа Спасителя обратился к Синедриону: Что вам мнится? Они же отвещавше реша: Повинен есть смерти (Мф. 27,66). Именно саддукеи приговорили к смерти Христа за то, что Он свидетельствовал Божественную Истину.

Пытались оболгать еврейские священники-саддукеи и Воскресение Господа Иисуса Христа… И промчеся слово сие во иудеех даже до сего дне (Мф. 28,15).

Саддукеи знали Священное Писание.  Знали они и о Воскресении мертвых, и о Неопалимой Купине, в которой Бог явился пророку Моисею. Но они не веровали в силу Живого Бога.

Не верующие в общее воскресение мертвых саддукеи искушали Спасителя выдуманной историей о семерых братьях, последовательно имевших одну жену. На лукавый вопрос: В воскресение которого от седмих будет жена? (Мф. 22,28) Господь ответил: Прельщаетеся, не ведуще Писания, ни силы Божия (Мф. 22,29).

После этого обличения Господь заметил, что Бог Авраама, Исаака и Иакова – несть Бог Бог мертвых, но Бог живых (Мф. 22,32). Примечательно, что эти слова, обличающие саддукеев, Христос произнес, напоминая им о Благодатном Огне Неопалимой Купины, явленной Богом пророку Моисею (Исх. 3,6).

Моисей поверил Богу и выразил готовность исполнить возложенную на него при Купине миссию. При этом он спросил: Аще не уверуют ми, ниже послушают гласа моего, рекут бо яко не явися тебе Бог, что реку к ним? (Исх. 4,1). Вместо ответа Господь дал Моисею благодатную силу явить три знамения, которые убедили евреев довериться посланному от Бога вождю.

Таким образом, во времена Ветхого Завета Бог открылся пророку Моисею в Благодатном Огне. В Новом Завете Христос Спаситель упоминает о Благодатном Огне ради посрамления саддукеев, отрицающих истину Воскресения.

Господь не полемизировал с саддукеями. Это было бесполезно. Когда они видели силу Ангелов – они отрицали существование Ангелов. Когда им предъявлялся факт Воскресения – они отрицали возможность Воскресения. Для них духовной нормой являлась хула на Духа Святого, поэтому Христос Спаситель отказался показать им знамение (кроме знамения Ионы пророка), так как их скептический ответ был предрешен.

Характерная особенность позиции саддукеев заключалась в следующем. Они, с одной стороны, признавали существование Бога, но, с другой стороны, отрицали Его как Живого и Всемогущего Творца, способного совершать чудеса и являть знамения, как Он Сам того желает. В современном богословии имеется особое «саддукейское» направление – так называемый «православный эволюционизм». Его также выражают не атеисты и материалисты, но люди, которые именуют себя христианами. При этом вера «православных эволюционистов» так же отличается от учения Святых Отцов, как «вера» саддукеев отличалась от апостольской веры в Иисуса Христа Сына Божьего.

Саддукеи хорошо различали знамения земные, умея предсказывать естественные изменения в окружающем мiре (см. Мф. 16, 1-3). Эволюционисты подобным образом строят свои прогнозы, экстраполируя развитие природных процессов на миллиарды лет вперед и назад. Но саддукейским прогнозам на будущее поставлена Богом непреодолимая преграда – не вписывающийся в эволюционистские представления день Страшного Суда и Воскресения мертвых. Не случайно именно к саддукеям, не верующим в грядущий Суд Божий и Воскресение мертвых, адресовал Иоанн Креститель свои гневные обличения: Видев же Иоанн многие фарисеи и саддукеи грядущие на крещение Его, рече им: рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущаго гнева  (Мф. 3,7)?

Эволюционистским гипотезам о долгом последовательном развитии мiра в прошлом Богом также поставлен предел, который заключается в абсолютном начале времени – шестидневном Сотворении. Вполне «по-креационистски» звучит слово Христа Спасителя: Несте ли чли, яко Сотворивый искони, мужеский пол и женский сотворил я есть (Мф. 19,4)? Также и Иоанн Предтеча, обличая саддукеев, указал не на долгий эволюционный процесс создания человека, а на всемогущую силу Творца: Глаголю бо вам, яко может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму  (Мф. 3,9). Действительно, в Священном Писании и у Святых явно наблюдается иное представление о Боге, чем у саддукеев и их духовных преемников эволюционистов.

 Пророки, апостолы и Святые Отцы исповедовали веру в Бога, окруженного сонмом Ангелов, славословящих своего Владыку и готовых мгновенно исполнить любое повеление Вседержителя. Саддукеи, отрицали существование Ангелов. Подобно им, эволюционисты предлагают космологические и биологические модели развития мiра, исключающие появление Ангелов на каком-либо (интересно бы узнать – на каком?) этапе эволюции. Эта «метафизическая» тема настолько «не научна», что современным саддукеям оказывается проще закрыть ее, то есть вычеркнуть Ангелов из картины мiроздания. Не спасут их и рассуждения о «черной материи» и «черной энергии».

«Бог» саддукеев, как и «Бог» «православных эволюционистов» – бог, не способный творить чудеса. Их «Бог» – не Бог Авраама, Исаака и Иакова; не Бог, открывшийся нам в Господе Иисусе Христе; не Бог, явивший множество знамений в Ветхом и Новом Завете; не Бог, дивный во Святых Своих. Их «Бог» предоставил вселенной развиваться по своим собственным законам и ни разу не вмешался (ни лично, ни через Ангелов) в ход земной истории. Их «Бога» лучше всего определил основоположник телеологического эволюционизма Тейяр де Шарден: «Бог действует только эволюционным путем; этот принцип, повторяю, мне кажется необходимым и достаточным, чтобы модернизировать и влить новые силы во все христианское вероучение» [5, с. 205].

В католической церкви, к которой принадлежал Шарден, теория эволюции признана официальной вероучительной доктриной.

Как отмечал епископ Василий (Родзянко), «Ватикан официально заявил еще в 1951 г., что католическая церковь принимает современную космологию, включая “биг бэнг”, как вполне согласную с Библией» [6, с.34]. «Папа Иоанн-Павел II заявил, что “с точки зрения нашей христианской веры” ученые могут и должны изучать все находящееся по эту сторону “Большого взрыва”; то, что за его пределами, научному рассмотрению недоступно, “относится к области творения Божия”» [6, с.23].

Таким образом, современное католическое богословие представляет собой вполне саддукейское учение, согласно которому мiр эволюционирует от «Большого взрыва» до Человека Разумного без всякого вмешательства Божия. В православной святоотеческой традиции ничего подобного не писал никто из церковных учителей.

Однако, в последние месяцы в главном официальном издании Русской Православной Церкви – журнале Московской Патриархии – появилась целая серия статей эволюционистского содержания.

В ЖМП № 4 за 2010 год в статье «Наука и религия на рубеже III тысячелетия: противостояние или синергия» приведена шокирующая мысль протоиерея Кирилла Копейкина:

«Как утверждал Юнг, индивидуальная психика вырастает из присущего всем людям и передаваемого по наследству коллективного бессознательного, которое хранит в себе все этапы психической эволюции подобно тому, как наше тело несет в себе в свернутом виде историю всей эволюции биологической. И подобно тому, как в человеческой телесности может быть выделена универсальная общебиологическая структура наследственной информации – генетический код, человеческое коллективное бессознательное несет в себе универсальные структурные элементы, которые Юнг назвал архетипами… Центральное место среди всех архетипов занимает архетип самости… Самость – это образ Божий в человеке» [2, с. 77-78].

Вообще-то, ссылаться на Юнга в Православном журнале, по меньшей мере, странно.

Помимо этого, контекст и общий смысл приведенных рассуждений просто поражает кощунственным безбожием и антихристианским содержанием. Утверждать, что «наше тело несет в себе… историю всей эволюции биологической» может лишь человек, не признающий основного положения православной антропологии – что человек сотворен Богом из праха земного: И созда Бог человека, персть взем от земли (Быт. 2,7). Признавать при этом подобную эволюцию человеческой психики («психическую эволюцию») может лишь человек, не верующий в истину слов Священного Писания, которая говорит о Боге: И вдуну в лице его дыхание жизни, и бысть человек в душу живу (Быт. 2,7). Неужели между «вдуну» и «бысть» прошли миллионы лет?

Протоиерей Кирилл Копейкин и тело, и душу человека относит к звериному началу, целиком растворяя человека в мире животных. Его утверждение о том, что «образ Божий в человеке» (или «самость»!) является продуктом эволюционного развития «передаваемого по наследству коллективного бессознательного» означает отрицание им создания человека изначально по образу и подобию Божию. Выходит, что первому человеку предшествовало эволюционирующее коллективное начало, определяющее «психологию» дочеловеческого стада. Получается, что Бог вначале не сотворил Адама, тем более не дал ему Своего образа и подобия. Если «образ Божий в человеке» представляет собой результат психической эволюции (эволюции души?), то он попросту недостижим, и его никогда не было и не могло быть ни в одном человеке. Можно ли предположить эволюцию до «образа Божьего»? Это – явная хула на Бога и оскорбление Его образа в человеке. Это – противоречащее Священному Писанию безбожное учение, низводящее и тело, и душу человека на уровень скотоподобия.

Вполне очевидно, что никаких других результатов из гипотезы эволюции получить и не возможно. Не понятно лишь, во-первых, – почему эти богомерзкие мысли излагает православный священник? И, во-вторых, – как подобная хула могла попасть на страницы Журнала Московской Патриархии?

В ЖМП № 9 за 2010 год опубликована статья А.В.Гоманькова  «Как

описать историю мiра?», содержащая ряд положений, несовместимых с с догматическим вероучением Православной Церкви.

Гоманьков пишет: «Смерть животных и растений существовала на Земле до появления человека и, следовательно, до грехопадения. Она была совершенно естественным феноменом и не должна рассматриваться как проявление несовершенства мiра, сотворенного Богом» [3, с. 88].

Однако ни в Священном Писании, ни в Святоотеческом Предании подобных мыслей мы не встречаем.

До грехопадения Адама и Евы в Божьем творении смерти не существовало: Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия (Прем. 1, 13–14).

Единем человеком грех в мiр вниде, и грехом смерть (Рим. 5,12).

Святитель Иоанн Златоуст: «Что значит — суете­ тварь повинуся? Сделалась тленною. Для чего же и по какой причине? По твоей вине, человек. Так как ты получил смертное и подвержен­ное страданиям тело, то и зем­ля­ подверглась проклятию, произрастила терния и волчцы» [7, с. 664].

Гоманьков пишет: «Смертность животных и растений… была совершенно естественным атрибутом “хорошего весьма” Божиего мiра и также, как все остальные его атрибуты, должна рассматриваться как благо» [3, с. 89].

Здесь автор говорит о «Боге», атрибутом которого является смерть: «Бог» является изначально создателем смерти и содержит державу смерти. В такого «Бога» веровали иудейские священники-саддукеи, услышавшие от Христа следующее обличительное слово: Вы отца вашего диавола есте и похоти отца вашего хощете творити; он человекоубийца бе искони и во истине не стоит, яко несть истины в нем (Ин. 8,44).

Гоманьков предлагает настоящую апологию смерти. Он утверждает, что библейские слова: И увидел Бог все, что Он создал, и вот хорошо весьма  относятся к мiру, в котором царствует смерть. Причем, этот мiр с господствующей в нем смертью «стал казаться нам ужасным» лишь потому, что «у нас сформировались свои собственные (отличные от божественных) представления о том, что такое “хорошо” и что такое “плохо”» [3, с. 89].

Но Священное Писание утверждает противоположное. Библейские слова, в которых содержится оценка Богом первоначального творения: Се добра зело (Быт. 1,31) относятся к мiру, в котором не было хищничества и плотоядения, но лишь растительный рацион питания.

Созвучно писали многие святые отцы.

Святитель Игнатий (Брянчанинов):«Растения не были подвержены ни тлению, ни болезням; и тление, и болезни, и самые плевелы явились после изменения земли вслед за падением человека, как должно заключить из слов Бога изгоняемому из рая Адаму: терния и волчцы израстит тебе земля. По сотворении на ней было одно прекрасное, одно благотворное, было одно приспособленное к бессмертной и блаженной жизни ее жителей… Звери и прочие животные пребывали в совершенном согласии между собою, питаясь произрастениями» [8, с. 19].

Бесспорно, что по вопросу об отношении к смерти А.В. Гоманьков выражает антихристианскую точку зрения.

Гоманьков пишет: «Бог творил одни таксоны из других. Этот процесс может быть описан натуралистами как эволюция и богословами как творение» [3, с. 88].

Но, согласно Священному Писанию, Бог не творил одни таксоны из других. Всякий сотворенный вид флоры и фауны был сотворен по роду его. Так было и с растениями (Быт. 1, 11), и с выход­цами из воды (Быт. 1, 21), так же точно сотвори Бог звери земли по роду, и скоты по роду их, и вся гады земли по роду их (Быт. 1, 25).

Ни один вид не появился из другого путем «эволюции». Библия определенно говорит о сотворении видов, но не об их эволюционных изменениях.

Согласно учат об этом и святые отцы.

Блаженный Августин: «Не потому ли о животных сказано по роду, что они явились для того, дабы от них рождались и преемственно удерживали первоначальную форму другие, т. е. – для размножения   потомства, для сохранения   которого они и созданы?» [9, с. 218].

    Святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Эволюционная гипотеза признана противоречащей не только Библии, но и самой природе, которая ревниво стремится сохранить чистоту каждого вида и не знает перехода даже от воробья к ласточке» [10, с. 41].

Гоманьков с известной иронией пишет о креационистах: «С одной стороны, они отрицают возможность происхождения жизни из неорганической материи, а с другой – возможность происхождения человека от каких-либо животных предков. Соединение этих двух положений порождает парадоксальную ситуацию: получается, что Бог мог создать из глины человека, а бактерию – не мог» [3, с. 85].

Этот вопрос является камнем преткновения для всех эволюционистов. Принципиальным отличием эволюционного учения от библейского является вера в «естественное» зарождение жизни из неживой материи (на первом этапе биологической эволюции) и вера в «естественное» происхождение человека от предков животного происхождения (на последнем этапе эволюции).

Согласно же святоотеческим представлениям, в обоих случаях имел место не «естественный» процесс, но непосредственное действие Живого Бога, то есть чудесный сверхъестественный творческий акт.

В отношении происхождения человека из животных А.В. Гоманьков разделяет мнение другого «православного эволюциониста», который пишет:

«Поскольку даже человеческое тело можно назвать землей, дозволительно думать, что словом “земля” в библейском рассказе о творении человека было обозначено тело уже живое, живущее, не просто ошметок глины, а земля, ранее преображенная творческим действием Бога» [11, с. 28-29].

Но если бы бытописатель хотел сказать, что Адам создан из «тела уже живого», он бы так и сказал.

Справедливо писал об этом иеромонах Серафим (Роуз): «Учение о том, что Адам был создан не из праха, а путем развития из какой-то другой твари, – это новое учение, совершенно чуждое Православию» [12, с. 479].

Это мнение неоднократно выражали святые отцы.

Святитель Иоанн Златоуст: «Бог берет не просто землю, но персть, тончайшую так сказать часть земли, и эту самую персть от земли Своим повелением превращает в тело» [13, с. 103].

Статья А.В.Гоманькова вызвала большой резонанс у широкой православной общественности. Разгромный критический отзыв на нее дали в интернете сотни человек – рекордное число авторов, вступивших в полемику со статьей богословского содержания!

В ЖМП № 1 и № 2 за 2011 год опубликована статья протоиерея Михаила Дронова «Схема или реальность», в которой представлена другая эволюционистская позиция – не дарвиновская, а телеологическая.

В работе приводится блестящая и сокрушительная критика дарвинизма, сопровождаемая карикатурами на самого Ч.Дарвина и его учение. Эта статья камня на камне не оставила от рассмотренных выше позиций протоиерея Кирилла Копейкина и А.В.Гоманькова.

Вполне справедливо о. Михаил пишет, что «Теория эволюция относится к области ничем не подкрепленных гипотез, а попросту говоря, к области веры. Это еще раз подтверждает довольно часто встречающийся тезис о том, что дарвинизм – это разновидность религии»  [4, с. 73]. Он приводит мнение К. Поппера, который «преимущество дарвиновской теории видел в том, что она “была первой нетеистической, убедительной теорией”» [4, с. 73]. Наконец, дискредитация дарвинизма увенчивается замечанием Т.Куна, который «подчеркивал, что парадигма Дарвина изначально ориентирована на мировоззрение, а не на подтверждение фактами» [4, с. 73].

 Читателю может даже показаться, что ошибочное неправославное мнение, проникшее прежде на страницы церковного издания, исправлено редколлегией Журнала Московской Патриархии путем опубликования «правильной» статьи о. Михаила Дронова.

Однако, к большому огорчению православного читателя – это совершенно не так. Справедливая критика дарвинизма как атеистического эволюционизма не делает позицию о. Михаила догматически верной, поскольку он целиком стоит на позиции чуждого и незнакомого Православию учения «теистического эволюционизма». Автор исповедует «теистический эволюционизм, относящийся к эволюции как к реальности Божественного Промысла» [4, с. 79].

Он пишет: «Богословы без особого вреда для своей веры приняли “естественный отбор” в качестве пути, по которому Бог осуществил сотворение Им мира» [4, с. 76].

Итак, позиция автора совершенно понятна: он «без особого вреда для своей веры» совмещает в своем мiровоззрении веру в Бога и веру в эволюцию. При этом он отвергает, с одной стороны, учение безбожников-дарвинистов, а с другой стороны – добавляет к святоотеческому учению о Сотворении учение об эволюции.

Вопрос лишь в одном – можно ли такую позицию назвать православной?

По этому поводу иеромонах Серафим (Роуз) чрезвычайно вернописал: «Эволюционизм – это идеология, глубоко чуждая православному христианскому учению, и она втягивает в такое множество неверных учений и мнений, что было бы намного лучше, если бы это была просто ересь, которую можно было бы легко опознать и поразить… Эволюционизм предлагает объяснение творения, альтернативное святоотеческому: он подводит православных под такое влияние, чтобы они читали Священное Писание и не понимали его, автоматически “подгоняя” его текст под его предвзятую натурфилософию» [12, с. 515].

Действительно, в Библии ни в Ветхом, ни в Новом Заветах ничего не говорится об эволюционных изменениях – переходах одного вида в другой, в том числе и о появлении человека из низших иерархических видов.

Никто из Святых Отцов также не разделял эволюционную точку зрения, но нами собрано множество (десятки и сотни) свидетельств различных учителей Церкви об их вере в Сотворение.

Протоиерей Михаил Дронов пишет: «Верующие ученые к биологической эволюции способны отнестись как к реальности, то есть как к действительному пути, по которому Бог провел сотворение жизни на земле. Они готовы согласиться и с эволюцией, и даже с естественным отбором, не признают они лишь его атеистическую интерпретацию» [4, с. 76].

Но если биологическая эволюция – это факт, если факт – происхождение человека от низших видов, то все ссылки на веру в Бога Творца оказываются лживыми риторическими заверениями. Из Священного Писания и Предания Церкви мы знаем Всемогущего Бога, который сотворил мiр в 6 дней. Это другой Бог, чем тот, который наблюдал за эволюцией в течение миллионов и миллиардов лет, как хочет нас уверить о. Михаил. «Бог эволюции» или «Бог-Эволюция» не способен был бы воплотиться и стать Спасителем Рода человеческого.

Тейяр де Шарден, как родоначальник телеологического эволюционизма, высказывался весьма откровенно: «Христос Искупитель… завершается в динамической полноте Христа эволюции» [5, c. 191].

Этот «Бог» не способен будет и вновь (паки) прийти в славе, чтобы судить мiр. Этот «Бог» может привести лишь к царству «ноосферы», но не к Царству Небесному.

 Тейяр де Шарден писал: «Человеческий прогресс и Царство Божие не только, я бы сказал, не противоречат друг другу – эти две притягательные силы могут взаимно выравниваться, не повреждая друг друга, – но их иерархизированное совпадение вот-вот станет источником христианского возрождения, биологический час которого, по-видимому, уже пробил» [5, с.192].

«Бог» эволюционистов, как и «Бог» саддукеев, не имеет силы победить естественный ход эволюционного развития материи. Он чужд силы Воскресения и Преображения. Этот «Бог» терпел смерть и сам является ее источником в этом мiре. Это «Бог» чужд всех атрибутов Живого Бога.

Отец Михаил пишет: «Что касается собственно эволюции, то, как до Дарвина, так и после него христианские богословы с легкостью допускали, что творение Богом жизни могло носить характер эволюционных трансмутаций» [4, с. 76].

Говоря о «христианских богословах» в контексте учения об эволюционных «трансмутациях», о.Михаил вводит читателей в заблуждение.

Единственной его ссылкой на «христианскую традицию» является следующая: «Еще в XIII веке Альберт Великий, католический богослов, занимавшийся также алхимией, называл Трансмутацией переход одних видов в другие» [4, с. 76]. В подписи под его изображением уточняется: «Альберт Великий, философ, теолог, признан учителем Католической Церкви» [4, с. 77]. В православной традиции такие люди обычно именуются чернокнижниками и колдунами, деятельность которых осуждается церковными канонами.

Приводя обильный список литературы, о. Михаил ни разу не ссылается на Библию, ни на кого-либо из Святых. Зато автор обильно цитирует и навязывает читателю мнение безбожников-позитивистов К.Поппера, Т.Куна, К.Хюбнера. За наукообразным словесным хитросплетением полностью теряется ответ на главный вопрос – истинно или ложно с точки зрения Божественного Откровения и Предания Православной Церкви навязываемое автором читателю учение теистического эволюционизма?

Вместо простого и честного ответа на этот вопрос читатель продирается скозь дебри терминологических терний: «Собственно, и сегодня неокреационизм не кажется чем-то невозможным только для тех, кто сознает, что живет уже в эпоху постисторицизма, постэволюционизма и постпозитивизма, попросту говоря, в эпоху постмодерна» [4, с. 78].

Наиболее поразительной представляется следующая мысль отца Михаила Дронова: «К чести церковной позиции, на этот счет надо заметить, что к официальным церковным изданиям, таким как ежегодник “Богословские труды”, который выпускается с 1961 года, пока что допущены только эволюционисты» [4, с.78].

Содержание этой фразы вполне помрачительное. Оно означает, что «к чести церковной позиции» к официальным изданиям пока что допущены только атеисты, отрицающие Бога-Творца, и еретики-тейярдисты, искажающие 1-й член Символа веры и считающие, что Бог сотворил небо и землю при помощи эволюции.

Такое положение вещей должно оцениваться не «к чести», а к позору. В этом следует видеть духовное отступление от православной традиции, саддукейское противление Истине, потерю догматической чистоты веры, увлечение богоборческими идеями и духовный блуд, допускаемые некоторыми нашими церковными авторами и ответственными редакторами.

1. Исидор (Минаев), архим. Интервью о Благодатном Огне. http://www.religare.ru/2_85400.html

2. Копейкин Кирилл, прот. Наука и религия на рубеже III тысячелетия: противостояние или синергия. Журнал Московской Патриархии № 4. 2010

3. Гоманьков А.В. Как описать историю мiра? Теория эволюции, креационизм и христианское вероучение. ЖМП. № 9. М.: Издательство Московской Патриархии. 2010

4. Дронов Михаил, прот. Схема или реальность. 150-летний спор об эволюции. Журнал Московской Патриархии № 2. 2011

5. Шарден П.Т. Божественная среда. М.: Ренессанс. 1992

6. Василий (Родзянко), епископ. Теория распада вселенной и вера отцов. М.1996

7. Иоанн Златоуст, свт. Беседы на послание к Римлянам. М.: Изд-во МП. 1994

8. Игнатий (Брянчанинов), свт. Слово о человеке. М. 1997

9. Августин, блаж. О книге Бытия, буквально. В 12 книгах. // Августин,   епископ Иппонийский. Творения, Ч.7. Киев. 1912

10. Лука (Войно-Ясенецкий) свт. Наука и религия, М.: Троицкое слово. 2001

11. Кураев Андрей, диак. Может ли православный быть эволюционистом? Клин.: «Христианская жизнь». 2006

12. Серафим (Роуз), иером. Православный взгляд на эволюцию // Приношение    православного американца. М. 1998

13. Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Книгу Бытия. М.: Изд-во МП. 1993

Пасха 2011 года